Мой разум, тусклый и дремучий, с утра трепещет, как струна: вокруг витают мыслей тучи, но не сдаится ни одна.
Чем меньше умственной потенции и познавательной эрекции, тем твердокаменной сентенции и притязательней концепции.
Спектаклей на веку моем не густо, зато, насколько в жизни было сил, я жрицам театрального искусства себя охотно в жертву приносил.
Россия непостижна для ума, как логика бессмысленна для боли; в какой другой истории тюрьма настолько пропитала климат воли?