Живу привольно и кудряво, поскольку резво и упрямо хожу налево и направо везде, где умный ходит прямо.
Растут растенья, плещут воды, на ветках мечутся мартышки, еврей в объятиях свободы хрипит и просит передышки.
Когда однажды целая страна решает выбираться из гавна, то сложно ли представить, милый друг, какие веют запахи вокруг?
Стало сердце покалывать скверно, стал ходить, будто ноги по пуду: больше пить я не буду, наверное, хоть и меньше, конечно, не буду.