Раскрылась доселе закрытая дверь, напиток познания сладок, небесная высь - не девица теперь, и больше в ней стало загадок.
Белый цвет летит с ромашки, вянут ум и обоняние, лишь у маленькой рюмашки не тускнеет обаяние.
Когда тепло, и тьма, и море, и под рукой крутая талия, то с неизбежностью и вскоре должно случиться и так далее.
Свобода обернулась мутной гнусью, всё стало обнажённей и острей, а если пахнет некто светлой Русью, то это - засидевшийся еврей.
Поскольку предан я мечтам, то я сижу в тюрьме не весь, а часть витает где-то там, и только часть ютится здесь.