Живу, напевая чуть слышно, беспечен, как зяблик на ветке, расшиты богато и пышно мои рукава от жилетки.
Уходит засидевшаяся гостья, а я держу пальто ей и киваю; у старости простые удовольствия, теперь я дам хотя бы одеваю.
Перфоратор гремит за стеной, Дрель внизу завизжит не по-детски, Я никак не пойму, надо мной Крик девичий иль все-таки женский.
Несобранный, рассеянный и праздный, газеты я с утра смотрю за чаем; политика - предмет настолько грязный, что мы ее прохвостам поручаем.
Когда не доходит простейшая фраза, Бывает, что с рифмой доходит строка. Пусть длинные уши есть признак Мидаса, Но, кстати, и признак они ишака.