Живу, напевая чуть слышно, беспечен, как зяблик на ветке, расшиты богато и пышно мои рукава от жилетки.
Как же верить теперь мне людям : отдалась я ему при луне, а он взял мои девичьи груди и узлом завязал на спине !
За годом год я освещу свой быт со всех сторон, и только жаль, что пропущу толкучку похорон.
Еврей тоскует не о прозе болот с унылыми осинами, еврей мечтает о берёзе, несущей ветки с апельсинами.
Не меценат, а денежный плебей чуждался безрублёвости моей гораздо чаще, чем в его рублёвости нуждался я, кому не до рублей.