Дурацким страхом я томлюсь
во время даже похорон.
Речей высоких я боюсь:
а что как пукнет Цицерон?

Каким ни вырос любомудром
и даже просто будь мудрец,
а всё равно охота утром
к похмельной рюмке огурец.

Кто правоверным хочет стать, лишь душу отдаёт,
Пусть знает: это так немного и почти не в счёт.
Тот истинным по праву мусульманином зовётся,
От дел которого в спокойствии народ живёт.

Имея, что друзьям сказать,
мы мыслим - значит, существуем;
а кто зовет меня дерзать,
пускай кирпич расколет хуем.

С утра на прогулочном дворике
лежит свежевыпавший снег
и выглядит странно и горько,
как новый в тюрьме человек.