Дурацким страхом я томлюсь
во время даже похорон.
Речей высоких я боюсь:
а что как пукнет Цицерон?

Большое счастье - вдруг напасть,
бредя по жизненному полю,
на ослепительную страсть,
одушевляющую волю.

- Еле тянешь до зарплаты?
Это Штаты виноваты!
- Если худо после пьянки,
Виноваты тоже янки.

Старость - дерево, корень которого сгнил.
Возраст алые щеки мои посинил.
Крыша, дверь и четыре стены моей жизни
Обветшали и рухнуть грозят со стропил.

Среди бесчисленного сада
повадок, жестов, языков
многозначительность - услада
высоколобых мудаков.