А жизнь продолжает вершить поединок
со смертью во всех ее видах,
и мавры по-прежнему душат блондинок
свихнувшись на ложных обидах.

Оборвав прозябанье убогое
и покоя зыбучий разврат,
сам себя я послал бы на многое,
но посланец, увы, трусоват.

Не зная зависти и ревности,
мне очень просто и легко
доить из бурной повседневности
уюта птичье молоко.

Когда к нам дама на кровать
сама сигает в чем придется,
нам не дано предугадать,
во что нам этой обойдется.

Семейный дом - наследственности храм.
Живу. Сижу с гостями. Эрудит.
Но бешеный азарт по временам
стреноженное сердце бередит.