Как безумец, я прожил свой день,
я хрипел, мельтешил, заикался:
я спешил обогнать свою тень
и не раз об нее спотыкался.

С возрастом острей мужицкий глаз,
жарче и о сочней души котлета,
ибо ранней осенью у нас,
как у всей природы - бабье лето.

Лицо нещадно бороздится
следами болей и утрат,
а жопа - нежно гладколица,
поскольку срет на все подряд.

Какое ни стоит на свете время
под флагами крестов, полос и звезд,
поэты - удивительное племя -
суют ему репейники под хвост.

 Уж вы меня, зеваки, извините,
Что не написано все это на граните.
Но где б я взял так много тысяч,
Чтоб на граните это высечь?