Как безумец, я прожил свой день, я хрипел, мельтешил, заикался: я спешил обогнать свою тень и не раз об нее спотыкался.
Просветы есть в любом страдании, цепь неудач врачует случай, но нет надежды в увядании с его жестокостью ползучей.
Давно я дал себе обет, и я блюду его давно: какой бы я ни съел обед, а ужин ем я все равно.
Россия как верная мать, а если шалаве под стать, то мне она дважды от отче как кара и как благодать.
Художнику дано благословлять - не более того, хоть и не менее, а если не художник он, а блядь, то блядство и его благословение.