Как сушат нас число и мера!
Наседка века их снесла.
И только жизнь души и хера
не терпит меры и числа.

Доволен я и хлебом, и вином,
и тем, что не чрезмерно обветшал,
и если хлопочу, то об одном -
чтоб жизнь мою никто не улучшал.

Империи летят, хрустят короны,
история вершит свой самосуд,
а нам сегодня дали макароны,
а завтра - передачу принесут.

Мне  улица  моя  из  детства   снится.
Пытаюсь  время  повернуть  я  вспять,-
Бегу  туда!   А  там  чужие  лица…
И  грустно  мне  становится  опять.

Владыкой мира станет труд,
когда вино польет из пушек,
и разом в девственность впадут
пятнадцать тысяч потаскушек.