Не спорю, что разум, добро и любовь
движение мира ускорили,
но сами чернила истории - кровь
людей, непричастных к истории.

Живу я, как однажды обнаружил
по горестному чувству неуюта, -
чужой и неприкаянно ненужный,
как памятник забытому кому-то.

Когда не доходит простейшая фраза,
Бывает, что с рифмой доходит строка.
Пусть длинные уши есть признак Мидаса,
Но, кстати, и признак они ишака.

Заманили меня в антологии,
где не личности правят, а многие.
Я не влез в эти логова весь
как неолог, чьё место в берлогии.

Не зря мои старанья так упорны:
стишки мои похожи, что не странно,
законченным изяществом их формы -
на катышки козла или барана.