Сижу пока под следственным давлением
в одном из многих тысяч отделений:
вдыхают прокуроры с вожделением
букет моих кошмарных преступлений.

Век за веком слепые промашки
совершает мужчина, не думая,
что внутри обаятельной пташки
может жить крокодильша угрюмая

Народного горя печальники
надрывно про это кричали,
теперь они вышли в начальницей,
и стало в них меньше печали.

Знаю старцев, на жизненном склоне
коротающих тихие дни
в том невидимом облаке вони,
что когда-то издали они.

Не судьбы грядущей тучи,
не трясина будней низких,
нас всего сильнее мучит
недалекость наших близких.