Грабительство, пьяная драка,
раскража казенного груза...
Как ты незатейна, однако,
российской преступности Муза!

Скитались не зря мы со скрипкой в руках:
на змелях, евреями пройденных,
поют и бормочут на всех языках
еврейские песни о родинах.

Ты при всех на меня накликаешь позор:
Я безбожник, я пьяница, чуть ли не вор!
Я готов согласиться с твоими словами.
Но достоин ли ты выносить приговор?

Иван-да-марья как русский цветок
двояко ревнует меня весь срок
то к лотосу, то к хризантеме,
то одиозно к себе между строк.

Это оттепель только, ещё не весна.
Ещё будет мороз, снегопад и метель,.
Но стоит одиноко у дороги сосна.
Она всё повидала, что видит теперь.