Думаю я, глядя на собрата -
пьяницу, подонка, неудачника, -
как его отец кричал когда-то:
"Мальчика! Жена родила мальчика!"

Снова пьянка тянется шальная,
в мире всюду - ясная погода,
радость в каждом госте мне двойная -
от его прихода и ухода.

Чтобы вынести личность мою, 
нужно больше, чем просто терпение,
ибо я даже в хоре пою
исключительно личное пение.

Пугаясь резких поворотов,
он жил и мыслил прямиком,
и даже в школе идиотов
его считали мудаком.

Одна загадка в нас таится,
душевной тьмой вокруг облита,
в ней зыбко стелется граница
еврея и антисемита.