Думаю я, глядя на собрата - пьяницу, подонка, неудачника, - как его отец кричал когда-то: "Мальчика! Жена родила мальчика!"
Снова пьянка тянется шальная, в мире всюду - ясная погода, радость в каждом госте мне двойная - от его прихода и ухода.
Чтобы вынести личность мою, нужно больше, чем просто терпение, ибо я даже в хоре пою исключительно личное пение.
Пугаясь резких поворотов, он жил и мыслил прямиком, и даже в школе идиотов его считали мудаком.
Одна загадка в нас таится, душевной тьмой вокруг облита, в ней зыбко стелется граница еврея и антисемита.