На всем лежит еврейский глаз,
у всех еврейские ужимки,
и с неба сыплются на нас
шестиконечные снежинки.

Вдовцы Ахматовой и вдовы Мандельштама -
бесчисленны. Душой неколебим,
любой из них был рыцарь, конь и дама,
и каждый был особенно любим. 

Минувший век как будто мелок,
В нём всё наивно и старо.
Но что приятней: встреча стрелок
Или четырежды зеро?

Всё будет строго по закону,
Исход протестов нам не внове:
Народ повинтят, а ОМОНу
Дадут квартиры в Бирюлёве. 

Поутру просыпается роза моя,
На ветру распускается роза моя.
О жестокое небо! Едва распустилась
Как уже осыпается роза моя.