Свежестью весны благоуханна,
нежностью цветущая, как сад,
чудной красотой сияла Ханна
сорок килограмм тому назад.

Всюду больше стало света,
тени страшные усопли,
и юнцы смеются вслед нам,
утирая с носа сопли.

Мы не сеем и не пашем,
Созидать нам не к лицу,
С нефтяным бюджетом нашим
Двигаемся в задницу.

Восхищая страну вероломством,
соблазнясь на лимонные рощи.
уезжают евреи с потомством,
оставляя сердца и жилплощадь.

Едва в искусстве спесь и чванство
мелькнут, как в супе тонкий волос,
над ним и время и пространство
смеются тотчас в полный голос.