Загадка, заключенная в секрете, жужжит во мне, как дикая пчела: зачем-то лишь у нас на белом свете сегодня наступает со вчера.
Те, в ком страсти волнуются, мысли кипят, - Все на свете понять и изведать хотят. Выпьют чашу до дна - и лишатся сознанья, И в объятиях смерти без памяти спят.
День за день устаёт и, вечерея, он сумеркам приносит теплоту печально умудрённого еврея, готового к уходу в темноту.
Я сохранил себя в таинственном шедевре, чьи строки на листе как полосы на зебре, которая жила так чуждо на Руси, что умирать ушла в её фольклор как в дебри.