Такой уже ты дряхлый и больной,
трясешься, как разбитая телега -
на что ты копишь деньги, старый Ной?
- На глупости. На доски для ковчега.

Вечно облик твой в сердце моем и во взоре,
Твое имя звучит мне немолчно, как море.
И прислушался всем существом я, едва
Твое имя услышал в чужом разговоре.

Мы все весьма различны несомненно, 
у многих родословная видна: 
кого-то вырезали из полена, 
кого-то вылепляли из гавна.

Мы вовсе не стали похожи,
но век нас узлом завязал,
и с толком еврей только может
устроить славянский базар.

Когда во рту десятки пломб -
ужели вы не замечали,
как уменьшается апломб
и прибавляются печали?