Готов я без утайки и кокетства признаться даже Страшному суду, что баб любил с мальчишества до детства, в которое по старости впаду.
А был, когда то Новый год И вот весна пришла к порогу. Но и она, увы, пройдёт. Как всё проходит волей Бога.
Что у еврея? Лишь Сион. Хасидом попранный Израиль. Он так в другой народ врастает, Что нет там лучшего чем он.
Не надо громко хохотать над глупостью любой, Живое сердце может умереть, не совладав с собой. Кто осознает это разумом и глубиной души, Не будет сердцу потакать ненужною игрой.
Среди прочих нравственных калек я имел зарплату и заботу выполнить завет моих коллег: <Изя, не убейся об работу!>