Готов я без утайки и кокетства
признаться даже Страшному суду,
что баб любил с мальчишества до детства,
в которое по старости впаду.

А был, когда то Новый год
И вот весна пришла к порогу.
Но и она, увы, пройдёт.
Как всё проходит волей Бога.

Что у еврея? Лишь Сион.
Хасидом попранный Израиль.
Он так в другой народ врастает,
Что нет там лучшего чем он.

Не надо громко хохотать над глупостью любой,
Живое сердце может умереть, не совладав с собой.
Кто осознает это разумом и глубиной души,
Не будет сердцу потакать ненужною игрой.

Среди прочих нравственных калек
я имел зарплату и заботу
выполнить завет моих коллег:
<Изя, не убейся об работу!>