Давай, Господь, решим согласно, определив друг другу роль: ты любишь грешников? Прекрасно. А грешниц мне любить позволь.
Совесть Бога - это странные, и не в каждом поколении, души, мучимые ранами при любом чужом ранении.
Я — ссыльный, пария, плебей, изгой, затравлен и опаслив, и не пойму я, хоть убей, какого хера я так счастлив.
Моя империя опаслива: при все своей державной поступи она привлечь была бы счастлива к доносной службе наши простыни.
Не всуе мы трепали языками, осмысливая пагубный свой путь - мы каялись! И били кулаками в чужую грудь.