Грехнейший грех - боязнь греха,
пока здоров и жив;
а как посыплется труха,
запишемся в ханжи.

Я под солнцем жизни жарюсь,
я в чаду любви томлюсь,
я когда совсем состарюсь -
выну хер и заколюсь.

По жизни мы несемся, наслаждаясь,
пьянея от безоблачности века;
но разве, к катастрофе приближаясь,
предвидит ее будущий калека?

Я жил почти достойно, видит Бог,
я в меру был пуглив и в меру смел;
а то, что я сказал не все, что мог,
то, видит Блок, я больше не сумел.

Мы судим о деве снаружи -
по стану, лицу и сноровке,
но в самой из них неуклюжей
не дремлет капкан мужеловки.