Жизнь взглянула с иронией хмурой На поэму любви и тоски – И в журнале про трезвость с культурой В люди вышли «Москва-Петушки»
У веры много алтарей, но всюду всякий раз удобней жертву, чем еврей, не сыщешь в нужный час.
Самую жестокую простуду Лечить резона нет совсем, С пилюлями болеть неделю буду, Без них поправлюсь дней за семь.
Дай мне, Боже, спать ночами без душевного мучения, утоли мои печали, остуди мои влечения.
Есть люди: величава и чиста их личность, когда немы их уста; но только растворят они уста, на ум приходят срамные места.