- Невещественно слово, - мне молвил дурак, - Над химерой пустой надрываешься так! Возразил я, что Слово ведь было вначале... Но поди ты ему докажи, что и как!
И я носил венец терновый и был отъявленным красавцем, но я, готовясь к жизни новой, постриг его в супы мерзавцам.
Послушно готов я гореть на огне, но только в преддверье огня Всевышний обязан ответствовать мне горят ли, кто хуже меня.
Просветы есть в любом страдании, цепь неудач врачует случай, но нет надежды в увядании с его жестокостью ползучей.
Чтобы душа была чиста, жить не греша совсем не глупо, но жизнь становится пуста, как детектив, где нету трупа.