Кто поверит, что отроду мне - сорок лет? Лоб в морщинах и волос давно уже сед; дух-страдалец во мне, право, мира древнее... Боже, кто я, зачем я? Ты дашь мне ответ?
Еврейский дух силен в компоте духовных помыслов и тем, но больше нас - без крайней плоти и крайне плотских вместе с тем.
Повсюду, где забава и забота, на свете нет страшнее ничего, чем цепкая серьезность идиота и хмурая старательность его.
И жить легко, и легче умирать тому, кто ощущает за собой высокую готовность проиграть игру свою в момент ее любой.
Когда бы мой еврейский Бог был чуть ко мне добрей, он так легко устроить мог, чтоб не был я еврей!