Я любил не гнильё,
я любил не жнивьё,
полюбив в русскоречье
безударное «ё».

И родом я чистый еврей, и лицом,
а дух мой (укрыть его некуда) -
останется русским, и дело с концом
(хотя и обрезанным некогда).

Империи летят, хрустят короны,
история вершит свой самосуд,
а нам сегодня дали макароны,
а завтра - передачу принесут.

Царствует кошмарный винегрет
в мыслях о начале всех начал:
друг мой говорил, что Бога нет,
а про черта робко умолчал.

"Хр-р-рысь" слышен звук на опушке лесной,
ловко орудует мальчик пилой.
Папа ему не купил чебурашку,
труп безголовый отыщут в овражке.