Благоговейно чтят везде стихи Корана, Но как читают их? Не часто и не рьяно. Тебя ж, сверкающий вдоль края кубка стих, Читают вечером, и днем, и утром рано.
С утра на прогулочном дворике лежит свежевыпавший снег и выглядит странно и горько, как новый в тюрьме человек.
Когда к какой-нибудь давалке я устремляю взор непраздный, эфир, ласкающий фиалки, в тот миг меня грубей гораздо.
Повсюду, где забава и забота, на свете нет страшнее ничего, чем цепкая серьезность идиота и хмурая старательность его.
Любовь завяла в час урочный, и нынче я смиренно рад, что мне остался беспорочный гастрономический разврат.