Я не жалею о попытках
заняться прибыльной игрой,
и только память об убытках
порой горит, как геморрой.

То ли поумнел седой еврей:
мира не исправишь все равно,
то ли стал от возраста добрей,
то ли жалко гнева на гавно.

Цветы на полянах обильней растут
и сохнут от горя враги,
когда мы играем совместный этюд
в четыре руки и ноги.

Устои покоя непрочны
на русской болотистой топи,
где грезы о крови и почве
зудят в неприкаянной жопе.

У старости душа настороже;
еще я в силах жить и в силах петь,
еще всего хочу я, но уже -
слабее, чем хотелось бы хотеть.