Мы кишим, слепые тетери,
в тесноте, суетой загаженной,
огорчаясь любой потерей,
кроме дней, сгорающих заживо.

Видно, век беспощадно таков,
полон бед и печалей лихих:
у России - утечка мозгов,
у меня - усыхание их.

Грустно щиплет всё живое
личную струну,
даже ночью каждый воет
на свою луну.

Была и я любима,
теперь тоскую дома,
течет прохожий мимо,
никем я не ебома.

Жизни надвигающийся вечер
я приму без горечи и слез;
даже со своим народом встречу
я почти спокойно перенес.