Нет, человек принадлежит не государству и не службе, а только тем, с кем он лежит и рюмкой делится по дружбе.
А может быть, и к лучшему, мой друг, что мы идем к закату с пониманием, и смерть нам открывается не вдруг, а легким каждый день напоминанием.
Моя империя опаслива: при все своей державной поступи она привлечь была бы счастлива к доносной службе наши простыни.
Подумав к вечеру о вечности, где будет холодно и склизко, нельзя не чувствовать сердечности к девице, свежей, как редиска.
Пусть её гадание – брехня, но во взгляде что-то есть от рока. И, гадая, смотрит древнеоко юная цыганка на меня.