Весь век я был занят заботой о плоти, а дух только что запоздало проснулся, и я ощущаю себя на излете - как пуля, которой Господь промахнулся.
Я б устроил в окрестностях местных, если б силами ведал природными, чтобы несколько тварей известных были тварями, только подводными.
Бог сутулится в облачной темени, матерится простуженным шепотом и стирает дыханием времени наши дерганья опыт за опытом.
Растут растенья, плещут воды, на ветках мечутся мартышки, еврей в объятиях свободы хрипит и просит передышки.
Дикая игра воображения попусту кипит порой во мне - бурная, как семяизвержение дряхлого отшельника во сне.