Ценя гармонию в природе
(а морда пьяная - погана),
ко мне умеренность приходит
в районе третьего стакана.

Вновь закат разметался пожаром -
это ангел на Божьем дворе
жжет охапку дневных наших жалоб.
А ночные он жжет на заре.

Еврейского характера загадочность
не гений совместила со злодейством,
а жертвенно-хрустальную порядочность
с таким же неуемным прохиндейством.

Сидят в землянке партизаны,
из печки вьется черный дым.
"Так сдвинем же, друзья, стаканы,-
сгорел предатель Никодим!" 

В душе моей не тускло и не пусто,
и, даму если вижу в неглиже,
я чувствую в себе живое чувство,
но это чувство юмора уже.