Российской бурной жизни непонятность
нельзя считать ни крахом, ни концом,
я вижу в ней возможность, вероятность,
стихию с человеческим яйцом.

Жаль Бога мне: святому духу
тоскливо жить без никого;
завел бы Он себе старуху,
но нету ребер у Него.

Российские штормы и штили
ритмично и сами собой,
меняясь по форме и в стиле,
сменяют разбой на разбой.

Везде, где есть цивилизация
и свет звезды планету греет,
есть обязательная нация
для роли тамошних евреев.

Народный разум - это дева,
когда созрела для объятья;
одной рукой стыдит без гнева,
другой - расстегивает платье.