Гуляка, прощелыга и балбес,
к возвышенному был я слеп и глух,
друзья мои - глумливый русский бес
и ереси еврейской шалый дух.

Не знаю выше интереса
чем вечных слов исполнить гамму
и вывести на путь прогресса
замшело нравственную даму.

Сегодня думал я всю ночь,
издав к утру догадки стон:
Бог любит бедных, но помочь
умножить ноль не может Он.

Таким родился я, по счастью,
и внукам гены передам;
я однолюб: с единой страстью
любил я всех попутных дам.

Покрыто минувшее пылью и мглой,
и, грустно чадя сигаретой,
тоскует какашка, что в жизни былой
была ресторанной котлетой.