В России жил я, как трава,
и меж такими же другими,
сполна имея все права
без права пользоваться ими.

Русский холод нерешительно вошел
в потепления медлительную фазу;
хорошо, что нам не сразу хорошо,
для России очень плохо все, что сразу.

Уже вот-вот к моим ногам
подвалит ворох ассигнаций,
ибо дерьмо во сне - к деньгам,
а мне большие го'вны снятся.

Упрекнул я любимую: "Ты не права!"
Даром с рук нам не сходят такие слова:
оказался я тут же "лжецом и фигляром", -
согрешает язык, а болит голова!

Когда внутри бесплодно пусто,
душа становится присоской,
и жадно гложется искусство,
не проницая хлади плоской.