Я стараюсь вставать очень рано
и с утра  для душевной разминки
сыплю соль на душевные раны
и творю по надежде поминки.

Странно и забавно это очень -
чувствовать, прислушиваясь к разуму:
даже на пространстве утра - ночи
я о смерти думаю по-разному.

Я мечтал ли, убогий, фантаст,
не способный к лихим переменам,
что однажды отвагу придаст
мне Россия под жопу коленом?

Вдовцы Ахматовой и вдовы Мандельштама -
бесчисленны. Душой неколебим,
любой из них был рыцарь, конь и дама,
и каждый был особенно любим. 

Ценю я в игре винопития -
помимо иных услаждений -
возможность подёргать мыслителя
за яйца его убеждений.